Enigma.

- What you here do? You want carry away? (Что ты тут делаешь? Ты хочешь кайфануть?) - звук голоса прорывался сквозь музыку, словно через густую плотную субстанцию, едва достигая цели в виде уха собеседника. По правде говоря, Милан никогда и не считал это музыкой. Каждый раз, когда ему приходилось спускаться на танцпол, он задавался вопросом, когда текст песни будет считаться доказательством употребления наркотических и опьяняющих средств, а сопровождение так называемому вокалу характеризовал, как «Восемь пятых размер соблюдая, Таня хлопала дверью сарая, Костя камнем водил по стеклу, Вася бил по кастрюле в углу». Тем не менее, прежде чем удрать от вызывавшей зубовный скрежет попсы, Милану приходилось высматривать себе пару на ночь. А Лермонт хотел видеть на своей вечеринке людей, заставляющих сокращаться его сердечную мышцу сильнее. Сегодня выбор пал на виндзорчанку Кэролайн Бишоу, зацепившую Милана своей поистине галльской легкомысленностью и внешностью а-ля фальш-старт Барби.
- No, I cozy up one Dreamboat, Carrie! (Нет, я стараюсь понравиться одной красавице, Кэрри) – отозвался вампир. На самом деле «кайфануть» он не желал ещё и по той простой причине, что наркотики в его собственном организме вызывали у него невротические состояния пищеварительного тракта, - We go with me, I can offer something better (Идём со мной, я могу предложить кое-что получше).
- As good as it gets? (Лучше не бывает?) – растекаясь по плечу Милана, промурлыкала Кэрри.
- О! Это чудеснее коммунизма! – не рассчитывая на понимание, небрежно бросил Милан, и интимно касаясь запястья Кэролайн, повлёк её за собой в приватный зал.
Просочившись меж мелькающих рук, ног и других, зачастую неопознанных в мерцающем свете софитов частей тела, Кэрри и Милан оказались на мягких диванах приватного зала. Мимоходом, Милан Антонио бросил охраняющему vip-гостей парню, чтобы тот по возможности никого сюда не впускал, так как у Лермонта с девушкой намечается анфлераж.
Кэрри, первой опустившаяся на диванчик, нетерпеливо мусолила угол декоративной подушки, дожидаясь пока её спутник неспеша пройдёт в зал, и рассядется так, будто его зовут не Милан Лермонт, а Мауриций Беневский. Милан же некуда не спешил. Он проделывал это уже не раз, поэтому повода для волнений у него не было. Кроме того, разве что, что он не единственный представитель своей расы здесь, на правом берегу Темзы. Антонио делал вид, что этот факт не тревожит его, но вынужден был признаться, что почти сгорает от любопытства и сам жаждет встречи с кем-нибудь из них. Милан закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана, испытывая почти физическое удовольствие от долгожданной тишины. Другие вампиры? Он видел многих других вампиров, и, как не прискорбно, многие из них были глупы, неразборчивы, и лишены всякого здравого смысла. Ему казалось, что у них один общий создатель, развлекающийся тем, что при обращении, блокирует начисто вторую сигнальную систему своих детей. Однако Лермонт не был надломлен своим вынужденным одиночеством, скорее всего от того, что предпочитал жить в каком-то своём мире и верить в созданную для себя маску. Вот и сейчас он решил, что в бывшей королевской резиденции обитают вампиры королевских кровей и не дюжего ума.
Тем временем Кэролайн, сбросив туфли, проползла по дивану в сторону вампира, и, усевшись совсем рядом, слегка куснула его за ухо: эта прелестная мордашка давно вызывала у неё подобные желания. Милан приоткрыл один глаз и повернул голову в сторону Кэрри. Он собирался уже по привычке буркнуть «Yankee, go home», но вовремя спохватился, что сам позвал её сюда.
- То, что я тебе предложу, намного лучше, чем пищевой концентрат в виде манны небесной, - притворно-элитным голосом пропел Милан. Эту часть «подсаживания» парень окрестил «Снимаем с/глаз, вешаем на уши».
- Ни в кислом, ни в солёном, ни в горьком, ни в сладком нет настоящего вкуса, - продолжал Милан, поворачиваясь к Кэрри, и приобнимая её за талию. Глаза вампира горели, зачаровывая девушку, как танец змеи. Сейчас белокурая глупышка казалась ему красавицей, ведь Милан был сторонником полудетского, беззастенчивого потребления, сообразующегося лишь с собственными желаниями, в которые входило одно самое основное: чувственного удовольствия.
- Коровьев говорил Маргарите: «вопросы крови - самые сложные вопросы в мире!» - продолжал он, понижая голос почти до шепота. Мисс Бишоу не понимала почти ничего, из того, что говорил ей новый знакомый, однако, широко открыв голубые глаза, она уставилась на него и согласна была сделать всё, что угодно. А этой ночью ей предстояло узнать: как только шею пронзают его клыки, сразу пропадает охота и возможность двигаться. Что и нужно. Дурман вампирской крови начал разливаться по венам Кэрри, голова слегка закружилась, как от хорошего кино, в компании любимого мужчины. Она плавно опустилась в руки Милана.
Тем временем Милан знал уже о Кэролайн Бишоу всё. Каждое её воспонимания, её первые чувства, её мысли, всю её жизнь. Это, пожалуй, и было для него самым интересным: прожить чужую жизнь за несколько секунд. Однако, после этого не только они: Кэрри, его вчерашняя подруга Джози, и все, что были до неё, чувствовали потребность в своём новом наркотике и расставались с деньгами, ища Лермонта, но и сам он уже «подсел» на калейдоскоп их жизней, переливающийся гранями в сознании вампира почти каждую ночь. А это уже было опасно. Но он готов был рискнуть.
- И под утро так чиста/ Виноградовая сладость,/ Осенявшая уста, - пропел Лермонт, опуская Кэрри на диван.